Sochmus.narod.ru
Леонардо да Винчи.
В одном из каменных домов городка Винчи (а все они какого-то грязно-желтого оттенка), расположенного в горах Тосканы, 15 апреля 1452 года родился самый многогранный гений Возрождения (а может быть, и всех времен) - Леонардо. Исследователь загадочных явлений, создатель тревожащих воображение улыбок, за которыми кроется непознаваемая глубина, и рук, указующих в неизвестность, в горные выси, он казался современникам волшебником. Люди последующих поколений называли его итальянским Фаустом.
Загадка Леонардо начинается с его рождения. Он был незаконнорожденным сыном женщины, о которой почти ничего не известно. Мы не знаем ни ее фамилии, ни возраста, ни внешности. Биографы называют ее молодой крестьянкой. В Винчи существует традиция называть ее хозяйкой таверны. Она знакома нам под именем Катерина.
Об отце Леонардо, Пьеро да Винчи, известно гораздо больше, но тоже недостаточно. Он был нотариусом и происходил из семьи, которая обосновалась в Винчи, по крайней, мере, в XIII столетии. Четыре поколения его предков также были нотариусами, достаточно бережливыми и хитрыми, чтобы стать землевладельцами и войти в число состоятельных горожан, носящих титул "сеньор", который уже по наследству перешел к отцу Леонардо.
В эпоху Возрождения на незаконнорожденных детей смотрели терпимо. Такие дети нередко появлялись у прислуги разных рангов, и к ним часто относились так же, как к детям, рожденным в законном браке. Известно, что папа Александр VI Борджиа качал на своих святейших коленях четырех собственных детей. Леонардо сразу же был признан своим отцом и даже крещен в его присутствии, а также в присутствии нескольких членов его семьи. Однако в дом отца он был взят далеко не сразу. Вскоре после рождения он был отправлен вместе с Катериной в деревню Анхиано, расположенную недалеко от Винчи, и оставался там, около четырех лет, в течение которых мессэр Пьеро успел жениться на первой из своих жен, шестнадцатилетней девушке, занимавшей на социальной лестнице более высокую ступень, чем мать Леонардо.
В более поздние годы он увлекался ботаникой, геологией, наблюдениями за полетом птиц, игрой солнечного света и тени, движением воды. Все это свидетельствует о его любознательности и еще о том, что в молодости он много времени проводил на свежем воздухе, прогуливаясь по окрестностям городка. Эти окрестности, которые мало изменились за последние пятьсот лет, и сейчас чуть ли не самые живописные во всей Италии. Винчи располагается на склоне горы Монте Альбано, одной стороной спускаясь в долину Арно, где лежит Флоренция. Другой стороной городок поднимается вверх, к таинственным скалам, где среди мшистых уступов прячутся многочисленные пещеры и текут холодные стремительные ручьи. На склоне горы, там, где позволяют условия, крестьяне распахивают небольшие поля и разбивают виноградники, которые обрабатывают мотыгами.
Среди более семи тысяч страниц рукописей и рисунков Леонардо, сохранившихся до наших дней, нет ни одной, которая касалась бы его юности. У него вообще чрезвычайно мало заметок, имеющих отношение к собственной жизни. Однажды, излагая на бумаге теорию формирования рек, он обронил название деревни, в которой жил в детстве - Анхиано, - и тут же зачеркнул это слово.
Его образование, очевидно, было таким, как у всякого живущего в маленьком городке мальчика из хорошей семьи: чтение, письмо, начала математики, латынь. Латынь никак ему не давалась, он вынужден был бороться с ней до конца своих дней: большая часть книг, представлявших для него ценность, была написана именно на этом языке. Леонардо прекрасно сознавал недостатки своего образования, отсутствие в нем системы и глубины и впоследствии чувствовал необходимость защищаться от безымянных критиков, которые говорили, что он "не эрудит".
Его почерк удивителен. Он пишет справа налево, буквы перевернуты так, что текст легче читать с помощью зеркала. Имеется множество версий, почему он писал именно таким образом. Одна из них гласит, что он хотел защитить свои научные идеи от любопытствующих, другая - что он был еретиком и постоянно жил в страхе разоблачения и наказания. Наиболее логичное объяснение его почерка: он был левша, и для него было просто удобнее так писать. При необходимости, например, когда он обращался к кому-то с письмом или давал письменные указания, он писал, как все люди.
"Люди видели Божий дар в Леонардо да Винчи, - пишет художник Вазари. - Его красоту невозможно было преувеличить, каждое его движение было грациозно само по себе, а его способности были столь невероятны, что он мог с легкостью преодолевать любые трудности". Его сила была такова, добавляет Вазари, что "правой рукой он мог согнуть дверную колотушку или подкову, как будто они были из свинца". Что же касается темперамента, то биограф приписывает Леонардо "мужество и высоту духа поистине королевские". И хотя не известно ни одного его портрета в молодости, судя по описаниям, он был, как все тосканцы, высок, хорошо сложен, темноволос.
Вазари замечает, что Леонардо "мог петь и божественно импровизировал" на лире - сочетание занятий музыкой и изобразительным искусством вообще было очень распространено в эпоху Возрождения. "Умение Леонардо вести беседу привлекало к нему все сердца, и хотя собственностью он не обладал никакой и работал немного, все же он держал слуг, а также лошадей, к которым всегда был неравнодушен. Воистину он любил всех животных... Часто, проходя мимо рынка, на котором продавали птиц, он возвращал пленницам утраченную свободу, выпуская их всех из корзин, а торговцу платил запрашиваемую цену". В письме одного его флорентийского знакомого высказано предположение, что именно эта любовь и привела Леонардо к вегетарианству. Он был весьма неравнодушен и к красивой одежде, ко всякого рода розыгрышам и затеям.
Леонардо стал подмастерьем у Андреа дель Верроккио, одного из самых знаменитых в Италии художников. Несмотря на то, что этого мастера постигла судьба оказаться превзойденным своим учеником, следует признать его человеком большого и чрезвычайно многогранного таланта, он был превосходным скульптором и бронзолитеищиком, опытным ювелиром, рисовальщиком костюмов и флагов, устроителем празднеств. Заказы на все эти виды работ приходили в большую мастерскую Верроккио во времена ученичества Леонардо: на бюсты и портреты флорентийцев; картины "Благовещение", "Крещение Христа", множество "Мадонн"; резные саркофаги для Медичи; бронзовые статуи "Давид", "Фома Неверующий", "Мальчик с дельфином", который и сегодня украшает Флоренцию; величественную конную статую Коллеони в Венеции. В мастерской также отлили огромный медный шар и крест и воздвигли на купол Флорентийского собора.
Отношения между Леонардо и Верроккио были, по-видимому, сердечными, хотя Леонардо никогда не упоминал о своем учителе в записных книжках. Он жил в доме Верроккио и продолжал там жить уже после того, как был принят в гильдию Святого Луки в 1472 году в возрасте двадцати лет. Подмастерьем Леонардо, следуя обычному порядку, вначале занимался растиранием красок и другой черной работой. Постепенно, по мере накопления опыта и возрастания мастерства, ему стали доверять простейшую часть работы, на которую Верроккио получал заказы. Основы он черпал непосредственно от учителя, однако в мастерской работали старшие и более опытные ученики и подмастерья, например известный Пьетро Перуджино, который был на шесть лет старше Леонардо и у которого тот наверняка перенял множество приемов. В свою очередь Леонардо помогал младшим ученикам.
Недалеко от мастерской Верроккио находилась соперничающая с ним мастерская Антонио дель Поллайоло, чья гравюра "Битва обнаженных" предполагает, что Поллайоло был одним из первых художников Возрождения, которые занимались в анатомическом театре, чтобы изучить мускульную систему человека. По всей вероятности, Леонардо часто бывал в мастерской Поллайоло и перенимал его опыт.
Леонардо был окружен произведениями своих предшественников: стоило отойти от мастерской совсем недалеко, и перед ним были работы Мазаччо, первого великого художника раннего Возрождения, или современных ему мастеров - Паоло Уччелло, фра Филиппе Липпи и Андреа дель Кастаньо, чью "Тайную вечерю" Леонардо наверняка должен был изучать скрупулезно и с пристрастием. Во Флоренции находились скульптуры и рельефы Донателло и Гиберти. Все эти люди не просто достигли вершин в освоении натуры благодаря изучению анатомии и эмоциональных состояний человека, но и совершенно по-новому подошли к старым религиозным сюжетам. Именно опираясь на их успехи, Леонардо и другие художники - Микеланджело, Браманте, Джорджоне, Рафаэль, Тициан - в один прекрасный день возвели сверкающий купол Высокого Возрождения.
В 1460-1470-е годы во Флоренции жили выдающиеся ученые, которые оказали влияние на формирующийся ум Леонардо. Одним из них был Бенедетто дель Аббако, занимавшийся коммерцией, механикой и инженерным делом. Должно быть, именно идеи Бенедетто на всю жизнь пробудили в Леонардо интерес к изобретательству и всяческим механизмам.
В политической жизни Флоренции Леонардо участия не принимал и, возможно, не питал к ней никакого интереса.
Возможно, между 1476 и 1478 годами, Леонардо открывает собственную мастерскую. Не известно, на какой улице она была и сколько времени просуществовала, но точно установлено, что Леонардо больше не работал у Верроккио.
Леонардо хранил свои впечатления не только в памяти, он носил с собой книжечку для эскизов, которую советовал иметь при себе и другим художникам в своем большом "Трактате о живописи": "Ты сможешь частенько поразвлечь себя, когда выходишь отдохнуть и прогуляться на свежем воздухе, если будешь наблюдать и делать зарисовки людей, когда они разговаривают, или спорят друг с другом, или смеются, или бросаются друг на друга с кулаками... все это ты запечатлеешь быстрыми штрихами в маленьком карманном альбомчике, который всегда будешь носить с собой. И пусть в нем будет слегка подцвеченная бумага, чтобы ты не мог стереть нарисованного, а всякий раз должен был перевернуть страничку. Такие зарисовки нельзя ни в коем случае стирать, их надобно сохранять с крайним прилежанием, потому что существует столько форм и действий, что память неспособна их удержать. Поэтому тебе следует хранить эти наброски: они примеры для1 тебя и твои учителя". Этот отрывок может очень хорошо объяснить, почему сохранилось относительно большое количество рисунков Леонардо: он очень редко их выбрасывал.
Мир, который он знал
Время пощадило мир Леонардо. Если бы сейчас кто-нибудь встал на то же место, где когда-то стоял он, и посмотрел на городок Винчи, дремлющий в лучах полуденного солнца, то обнаружил бы, что за последние пятьсот лет он, в сущности, не изменился. Здесь как бы дважды испытываешь чувство полета, во-первых, потому, что отсюда кажется, что можно воспарить над башнями города и отдаленными холмами, а во-вторых, оттого, что здесь наверняка приходит на ум мысль о бегстве: городок, несмотря на все свое очарование, мог быть для Леонардо только тюрьмой.
В детстве притяжение Флоренции, которая находилась отсюда всего лишь на расстоянии дневного перехода, было для Леонардо, без сомнения, лишь игрой воображения. В Винчи он наблюдал крестьян, занятых повседневным трудом, плотничающих, раскалывающих камни, изготовляющих грубую одежду, - а рядом Флоренция - цветущий город, полный художников и ремесленников, ежедневно производящих сотни предметов обихода и искусства, которые должны были казаться мальчику почти волшебными: гобелены, картины, манускрипты с яркими иллюстрациями, ювелирные украшения, скульптуры, резные сундуки, одежда из самых дорогих тканей самых изысканных тонов.
Переселение - или бегство - из Винчи во Флоренцию должно было осуществиться раз и навсегда. Сам Леонардо на тысячах страниц своих рукописей ни разу не упомянул о нем ни единым словом - ни о своей грусти при прощании с детством, ни о радости по поводу обретения свободы. Чтобы осознать глубокий смысл этого жизненного шага, достаточно взглянуть на маленький, затерянный в горах городок Винчи, - а затем быстро перевернуть страницу и оказаться в блистательной Флоренции.
